TopasNew » ТВ-передачи и сериалы онлайн » Нейрохирург, взломавший собственный мозг — чуть не потерял разум... Часть 2

Нейрохирург, взломавший собственный мозг — чуть не потерял разум... Часть 2

Нейрохирург, взломавший собственный мозг — чуть не потерял разум... Часть 1;

Не только оборудование отделило Кеннеди от других ученых, работающих над интерфейсами «мозг-компьютер». Большинство его коллег сосредоточились на одном виде протеза, контролируемого мозгом, разработку которого финансировал Пентагон с помощью DARPA (Defense Advanced Research Projects Agency — агентство Министерства обороны США, отвечающее за разработку новых технологий для использования в вооруженных силах — прим. Newочём): имплантат помогал пациенту (или раненому ветерану войны) использовать протезированные части тела. К 2003 году в лаборатории Университета штата Аризона поместили набор имплантатов в мозг обезьяны, что позволило животному поднести ко рту кусочек апельсина с помощью роботизированной руки, контролируемой мозгом. Спустя несколько лет исследователи Брауновского университета сообщили, что два парализованных пациента научились использовать имплантаты, чтобы контролировать роботизированные руки с такой точностью, что один из них смог отпить кофе из бутылки.

Но роботизированные руки интересовали Кеннеди меньше, чем человеческий голос. Мысленный курсор Рэя показал, что парализованные пациенты могли делиться своими мыслями с помощью компьютера, даже если эти мысли просачивались, как смола, тремя буквами за минуту. Что если Кеннеди смог бы сконструировать интерфейс «мозг-компьютер», из которого сгенерированная речь лилась бы так же плавно, как речь здорового человека?

Во многом Кеннеди бросил вызов более серьезному испытанию. Человеческая речь намного сложнее любого движения какой-либо части тела. То, что представляется нам обычным действием — формулирование слов — требует скоординированного сокращения и расслабления более ста разных мышц: от диафрагмы до языка и губ. Чтобы сконструировать такой работающий речевой протез, каким его представлял себе Кеннеди, ученый должен был придумать способ для чтения всех сложноорганизованных комбинаций речевых звуков по сигналам, передаваемым группой электродов.

Поэтому в 2004 году Кеннеди попробовал кое-что новое, поместив свои имплантаты в мозг последнего парализованного пациента, молодого человека по имени Эрик Рэмси, который попал в автомобильную аварию и пострадал от инсульта ствола головного мозга, который был и у Джонни Рэя. На этот раз Кеннеди и Бакай не поместили конусообразные электроды в часть двигательной зоны коры головного мозга, отвечающей за руки и кисти. Они протолкнули свои провода дальше в глубину тканей головного мозга, которые прикрывают стороны мозга как повязка. В глубине этой области находятся нейроны, отправляющие сигналы мышцам губ, челюсти, языка и гортани. Вот куда Рэмси поместили имплантат, на глубину 6 мм.

Используя это устройство, Кеннеди научил Рэмси произносить простые гласные с помощью синтезирующего устройства. Но Кеннеди никак не мог узнать, что на самом деле чувствует Рэмси или что именно происходит в его голове. Рэмси мог отвечать на вопросы, требующие ответа «да-нет», двигая глазами вверх или вниз, но этот метод вскоре дал сбой, потому что у Рэмси были проблемы с глазами. У Кеннеди также не было возможности подтвердить свои испытания с речью. Он просил Рэмси представлять слова, пока он записывал сигналы, исходящие из его мозга, но Кеннеди, разумеется, никак не мог узнать, «произносил» ли Рэмси на самом деле слова в тишине.

Здоровье Рэмси подводило, как и электроника для имплантата в его голове. Со временем пострадала и исследовательская программа Кеннеди: его гранты не обновлялись; он был вынужден распустить своих инженеров и лабораторных техников; его партнер, Бакай, умер. Теперь Кеннеди работал один или с временными помощниками, которых он нанимал. (Он все еще проводил рабочие часы за лечением пациентов в своей неврологической клинике.) Он был уверен, что сделает еще одно открытие, если только найдет еще одного пациента — в идеале кого-то, кто мог говорить вслух, по крайней мере, поначалу. Тестируя свой имплантат, допустим, на пациенте с нейродегенеративным заболеванием, вроде бокового амиотрофического склероза, на ранних стадиях Кеннеди получил бы шанс записать сигналы от нейронов во время речи человека. Так он смог бы увидеть соответствия между каждым отдельным звуком и нейронным сигналом. У него было бы время усовершенствовать свой речевой протез — улучшить его алгоритм для расшифровки мозговой активности.

Но прежде чем Кеннеди смог найти такого пациента, Управление по санитарному надзору за качеством пищевых продуктов и медикаментов (Food and Drug Administration) отозвало свое разрешение на его имплантаты. По новым правилам, если он не сможет продемонстрировать, что они безопасны и стерильны, — требование само по себе нуждающееся в финансировании, которого у него не было, — ему будет запрещено использовать свои электроды на людях.

Но амбиции Кеннеди никуда не делись, скорее наоборот, их стало больше. Осенью 2012 года он опубликовал научно-фантастический роман «2051», в котором рассказывалась история Альфы, пионера в области нейронных электродов, как и Кеннеди, имевшего ирландские корни и прожившего 107 лет в роли поборника и образца своей собственной технологии: мозга, вживленного в 60-сантиметрового робота, обладающего всеми жизненно важными функциями. Этот роман представлял своего рода макет мечты Кеннеди: его электроды будут не просто инструментом общения для парализованных пациентов, а станут важной составляющей развитого кибернетического будущего, в котором человек будет жить как сознание в металлической оболочке.

К моменту публикации романа Кеннеди знал, каким должен быть его следующий шаг. Человек, ставший знаменитым благодаря имплантированию первого интерфейса «мозг-компьютер» в человеческий мозг, еще раз сделает то, чего до него не делал никто. У него не оставалось другого выбора. «Черт побери, я сделаю это на себе», — подумал он.

Спустя несколько дней после операции в Белизе Поутон нанес Кеннеди один из своих ежедневных визитов в постоялый двор, где тот приходил в себя — в ослепительно-белую виллу в квартале от Карибского моря. Выздоровление Кеннеди шло медленно: чем упорнее он пытался говорить, тем хуже ему это удавалось. И как выяснилось, никто со всей страны не собирался вызволить его из рук Поутона и Сервантеса. Когда Поутон позвонил невесте Кеннеди и сообщил ей об осложнениях, она не выразила особого сочувствия: «Я пыталась его остановить, но он меня не слушал».

Однако именно во время этой встречи состояние Кеннеди улучшилось. Это был жаркий день, и Поутон принес ему лаймовый сок. Когда они вдвоем вышли в сад, Кеннеди запрокинул голову и удовлетворенно вздохнул. «Хорошо», — произнес он, глотнув.

Исследователь в роли подопытного кролика

В 2014 году Фил Кеннеди заплатил нейрохирургу в Белизе за операцию по внедрению нескольких электродов в свой мозг и установке набора электронных компонентов под кожу черепа. Дома Кеннеди использовал эту систему для записи сигналов собственного мозга в серии экспериментов, длившихся несколько месяцев. Его цель: расшифровать нейрокод человеческой речи.

После этого Кеннеди все еще с трудом подбирал названия предметам — он мог смотреть на карандаш и называть его ручкой — но его речь стала более беглой. Как только Сервантес понял, что его клиент уже на полпути к выздоровлению, он позволил ему вернуться домой. Его первоначальные опасения насчет непоправимого ущерба, нанесенном Кеннеди, не оправдались. Потеря речи, которую на короткий период испытал его пациент, была лишь симптомом постоперационного мозгового отека. Теперь, когда все было под контролем, с ним ничего уже не могло случиться.

Несколькими днями позже, когда Кеннеди вернулся на работу и снова принимал пациентов, о его приключениях в Центральной Америке свидетельствовали лишь кое-какие проблемы с произношением и бритая перевязанная голова, которую он иногда прикрывал разноцветной белизской шляпой. В течение следующих нескольких месяцев он принимал лекарства против приступов и ждал, пока в трехконусных электродах внутри его черепа вырастут новые нейроны.

Позднее в октябре того же года Кеннеди полетел обратно в Белиз на вторую операцию, в этот раз для присоединения электрокатушки и радиопередатчика к проводам, торчащим из его мозга. Операция прошла успешно, хотя и Поутона, и Сервантеса поразили компоненты, которые Кеннеди хотел затолкать себе под кожу. «Меня слегка удивили их большие размеры», — сказал Поутон. Электроника выглядела громоздко и старомодно. Поутон, в свободное время мастерящий дронов, был поражен тем, что кто-то вшивал себе в голову такие механизмы: «И я такой, “Мужик, ты что, не слышал про микроэлектронику?”».

Кеннеди приступил к фазе сбора данных для своего великого эксперимента, как только вернулся из Белиза во второй раз. В неделю перед Днем благодарения он пошел в свою лабораторию и подключил к полиграфу магнитную катушку и приемник. Затем он стал записывать свою мозговую активность, проговаривая вслух и про себя разные фразы, вроде «мне кажется, ей весело в зоопарке» и «радуясь работе, мальчик говорит вау», одновременно нажимая на кнопку, чтобы синхронизировать слова с записями нейронной активности прибора подобно тому, как «хлопушка» режиссера помогает синхронизировать картинку и звук.

Самые горячие новинки 2023:

Своя правда 29.09.23;	60 минут 29.09.2023.
Место встречи 29.09.2023;	Пацанки 2 серия.
Адский шеф 6 выпуск;	Голос 5 выпуск.

В течение следующих семи недель Кеннеди обычно принимал пациентов с 8:00 до 15:30, а вечером после работы пробегался по своим собственным тестовым опросникам. В лабораторных записях он указан как «Участник PK», будто бы в целях анонимности. Судя по этим записям, он ходил в лабораторию даже на День благодарения и в канун Рождества.

Эксперимент длился не так долго, как ему бы хотелось. Разрез в коже черепа так до конца и не затянулся из-за выпирающей электроники. Продержав имплантат у себя в голове всего 88 дней, Кеннеди снова лег под нож. Но на этот раз он не стал лететь в Белиз: операция с целью охраны его здоровья не требовала одобрения FDA и покрывалась стандартной страховкой.

Тринадцатого января 2015 года местный хирург вскрыл кожу на черепе Кеннеди, перерезал провода, торчащие из мозга, и удалил катушку и передатчик. Он не пытался найти в коре концы трех конусообразных электродов. Для Кеннеди безопаснее было до конца жизни оставить их на месте, в ткани его головного мозга.

Нет слов!

Да, коммуникация напрямую через мозговые волны возможна. Но она невероятно медленная. Другие альтернативы речи работают быстрее.

Данные взяты из диссертации доктора Эмили Маглер.
Автор: Франческо Муцци

Лаборатория Кеннеди расположена в озелененном бизнес-парке в пригороде Атланты, в желтом дощатом доме. Дощечка на видном месте гласит о том, что в корпусе B расположена Лаборатория нейронных сигналов. Одним майским днем 2015 года я встретился там с Кеннеди. Он был одет в твидовый пиджак и галстук в синюю крапинку, а волосы его были аккуратно уложены и причесаны назад так, что на его левом виске виднелось небольшое углубление. «Это когда он устанавливал туда электронику, — пояснил Кеннеди с едва заметным ирландским акцентом — Отводящий механизм задел нерв, который шел к моей височной мышце. Я не могу поднять эту бровь». В самом деле, я заметил, что после операции его красивое лицо стало асимметричным.

Кеннеди соглашается показать мне видеозапись своей первой операции в Белизе, хранящуюся на старомодном компакт-диске. Пока я морально готовлюсь увидеть оголенный мозг человека, стоящего рядом со мной, Кеннеди вставляет диск в компьютер, работающий на Windows 95. Он реагирует ужасным скрежетом, как будто кто-то медленно точит нож.

Диск очень долго грузится — так долго, что мы успеваем поговорить о весьма необычном плане исследования Кеннеди. Он говорит:

«Ученые должны действовать по отдельности. Нельзя заниматься наукой целыми комиссиями»

Когда он продолжает говорить о том, что США тоже были созданы личностями, а не комиссиями, привод начинает шуметь как телега, катящаяся с каменистой горки: тах-тарах, тах-тарах. «Давай уже, машина! — прерывает свою мысль Кеннеди, нетерпеливо щелкая по значкам на экране. — Господи Боже, я же просто вставил диск!»

«Я думаю, якобы ужасная опасность операций мозга сильно преувеличена, — продолжает Кеннеди. — Нейрохирургия не так уж сложна». Тах-тарах, тах-тарах, тах-тарах. «Если тебе нужно что-то сделать для науки, просто делай это и не слушай скептиков». Наконец видеоплеер открывается и показывает череп Кеннеди с кожей, отодвинутой в сторону зажимами. Скрежет привода сменяется странным визгливым звуком металла, впивающегося в кость. «О, так они все еще сверлят мою головушку», — говорит он, когда на экране начинает разворачиваться его трепанация.

«Просто помогать пациентам на жизнеобеспечении и паралитикам — одно дело, но на этом мы не останавливаемся, — рассказывает Кеннеди, переходя к более масштабной картине. — Первым делом мы должны восстановить речь. Следующая цель — восстановление движения, и много людей работают над этим — все в итоге получится, им просто нужны более совершенные электроды. И третья цель — начать совершенствовать нормальных людей».

Он перематывает видео вперед, к следующему отрезку, где мы видим его обнаженный мозг — блестящий участок ткани с кровяными сосудами, покрывающими его сверху. Сервантес втыкает электрод в нервное желе Кеннеди и начинает тянуть провод. То и дело рука в голубой перчатке касается коры губкой, чтобы остановить струйку крови.

«Твой мозг станет бесконечно мощнее, чем наши нынешние мозги, — продолжает Кеннеди, пока его мозг пульсирует на экране. — Мы будем извлекать мозги и подсоединять их к маленьким компьютерам, которые все будут делать за нас, и мозги продолжат жить».

«Вы этого ждете?», — спрашиваю я.

«Пф, ну еще бы, — отвечает он. — Так мы эволюционируем».

Сидя в кабинете Кеннеди и глядя на его старый монитор, я не уверен, что согласен с ним. Технология будто всегда находит новые и все более успешные способы нас разочаровать, даже становясь все более продвинутой каждый год. Мой смартфон может составлять слова и предложения из моих неловких скольжений пальцами. Но я все равно проклинаю его за ошибки. (Будь ты проклята, автокоррекция!) Я знаю, что на горизонте нас ждет техника куда лучше, чем трясущийся компьютер Кеннеди, его громоздкая электроника и мой телефон Google Nexus 5. Но захотят ли люди доверять ей свой мозг?

На экране Сервантес втыкает еще один провод в мозг Кеннеди. «Хирург на самом деле очень хорош, золотые руки», — сказал Кеннеди, когда мы только начали смотреть видео. Но теперь он отвлекается от нашей беседы об эволюции и отдает приказы экрану, как спортивный фанат перед телевизором. «Он не должен входить под таким углом, — поясняет он мне и снова поворачивается к компьютеру. — Дави сильнее! Хорошо, так хватит, так хватит. Больше не дави!»

Нейрохирург, взломавший собственный мозг — чуть не потерял разум... Часть 3.

Источник: Newочём.

Поделиться с друзьями:

Выставить рейтинг новости:

Комментарии (0):

Статья "Нейрохирург, взломавший собственный мозг — чуть не потерял разум... Часть 2", опубликованная 29.янв.2016 23:28, находится в категории ТВ-передачи и сериалы онлайн и имеет рейтинг 5 (по 5 бальной шкале) и более 98423 просмотров.

Нейрохирург, взломавший собственный мозг — чуть не потерял разум... Часть 2

Исследователь в роли подопытного кролика

Самые горячие новинки 2023:

Нет слов!

Поделиться с друзьями:

Выставить рейтинг новости:

Похожие новости:

Комментарии (0):

Статьи об играх

Прохождение Fallout 4

Советы и подсказки

Russia.Triviador